«Искусство получать», приквел к фику «Долг»

[animesai]

Название: «Искусство получать», приквел к фику «Долг»
Автор -  Youku Toshiku
Бета: Sideways
Фэндом – Наруто
Пейринги – Джирайя/Наруто; Саске/Наруто – подразумевается; Орочимару/Кабуто, Орочимару/Саске - упоминаются
Жанр – яой, ангст, романс
Размер - мини
Рейтинг - NC-17
Размещение - спросите разрешения, не забудьте шапку и дайте ссылку на комменты
Состояние – закончен
Предупреждение: те же, что и в «Долге»
Саммари: действие происходит в то время, когда Саске жил у Орочимару

Орочимару нравилось превращать секс в пытку. Иногда – в переносном смысле, иногда в прямом. Жажда обладания, подтверждения своей абсолютной власти, делала его поистине неистощимым на выдумки. Кабуто никогда не знал, что ему предстоит в следующий раз. Будут ли его привязывать и хлестать плеткой до тех пор, пока он не захлебнется в рыданиях и просьбах, чтобы потом заставить его кончать раз за разом, забыв о боли и струйках крови, стекающих по бедрам на пол? Или вколют афродизиак, чтобы довести затем до сумасшествия одним маленьким перышком? А может быть, ему придется всю ночь ублажать пятерых клонов Орочимару, в то время как оригинал будет лениво возлежать на кровати и давать указания, наслаждаясь зрелищем? Кабуто никогда не думал, что он мазохист, пока не попал в услужение к змеиному сенину. Теперь же они составляли идеальную пару: садист и мазохист, учитель и ученик, экспериментатор и добровольный подопытный кролик. Кабуто уже начал считать, что ничто не может нарушить этого счастливого равновесия их отношений. Пока в их убежище не появился Саске.
Все эти разговоры про идеальный сосуд для нового воплощения Орочимару сразу вызвали у Кабуто некие подозрения. Еще ни к одному претенденту учитель не относился с такой одержимостью, никого так не оберегал, а главное – не потакал всем капризам своевольного и избалованного мальчишки. Саске позволялось даже то, что было запрещено ему - верному слуге, не раз доказавшему, что готов отдать жизнь за хозяина. Но самым страшным было то, что с появлением Саске ощутимо изменились их отношения с Орочимару, это коснулось даже секса. Когда Кабуто провел несколько ночей в своей постели, не потревоженный, не востребованный – он испугался по-настоящему. А когда Орочимару все же призвал его в одну из ночей, но заставил превратиться в Саске, и занимался с ним не сексом даже – но любовью - самолично, без всяких извращений, с неизъяснимой, не свойственной ему нежностью – Кабуто понял, что пора избавляться от соперника любой ценой.
Наиболее ценным качеством хорошего шиноби является умение трезво оценивать любую ситуацию и никогда не принимать решения, руководствуясь эмоциями. Кабуто владел этими умениями в совершенстве. Он прекрасно знал своего хозяина, и понимал, что он не успокоится, пока либо не получит Саске – в той мере, какой ему бы хотелось, либо не увидит его мертвым. Но просто подстроить смерть Учихи – за которого именно он, Кабуто, отвечал перед Орочимару головой, было самоубийством. «Если хочешь уничтожить врага, подружись с ним и узнай его слабые стороны» - это правило еще никогда не подводило гениального ниндзя-медика.
Следующие несколько недель Кабуто был очень занят. Сначала нужно было «подсмотреть» сны Саске и выяснить, о чем он может скучать и сожалеть. Убийство родителей – это слишком скучно, а главное, неисправимо, жажда мести – этого в Саске и так достаточно, а перевернуть ненависть к брату в любовь показалось Кабуто опасным – кто его знает, еще бросит их и пойдет проситься в Акацуки, а ему – Кабуто – лети вслед, возвращай. А вот возникающий иногда в Саскиных воспоминаниях шумный и безалаберный Наруто мог сослужить хорошую службу. Правда, ничего кроме чувства соперничества и сожаления, что они так и не стали настоящими друзьями, Кабуто в голове Саске не уловил. Но остальное было уже его работой. Умело подстроенные неудачи на тренировках, которые вогнали Саске в уныние, потом задушевные разговоры, в которых все чаще возникал образ Наруто – все это доставляло Кабуто непередаваемое наслаждение. Немного профессионально тонкого воздействия на спящий мозг Саске, а затем и на его организм – и вот уже юный Учиха не спит, не ест, и сохнет по своему бывшему товарищу по команде, с трудом и отвращением справляясь с участившимся утренним стояком своими силами.
К тому времени, как соперник Кабуто был «готов к употреблению», Орочимару раскис окончательно. Его забота о Саске из учительской превратилась в отцовскую, и, кажется, грозила перейти в стадию: «Я сделаю все, что ты пожелаешь, о, любовь всей моей жизни!» Кабуто изо всех сил старался не поддаваться ревности и воспринимать помешательство сенина как затяжную болезнь, от которой просто нужно побыстрее найти лекарство, а на больных не обижаются. Но, в то же время, медик понял важную вещь: смерть Саске будет для Орочимару таким ударом, от которого еще не известно, оправится ли он, а в особенности – выживут ли окружающие, в частности и сам Кабуто, который как раз собирался сознательно «не доглядеть» за любимчиком сенина, вверенным его заботам.
«Ну что же, тогда переходим к плану Б» - скрепя сердце, принял решение Кабуто.
Запасной план был логичен и прост, как все гениальное. Хорошо зная о пристрастиях Орочимару, Кабуто понимал, что сенина привлекает в Саске девственность, неопытность и недоступность. Как только молодой Учиха перестанет владеть этими ценными качествами, он быстро наскучит учителю, к тому же склонности к мазохизму Саске явно не имел, а значит потакать сексуальным фантазиям змеиного сенина вряд ли станет. «Я помогу Вам получить этот ценный приз, Орочимару-сама, - нехорошо улыбался Кабуто, направляясь в покои хозяина. – А когда он наскучит Вам, Вы снова вспомните о своем преданном слуге…»
Дальше все пошло, как по маслу:
- Как успехи в обучении юного Учихи, Кабуто?
- Не очень, хозяин, он витает в облаках, о чем-то тоскует и плохо старается.
- Ну так выясни, что за причина.
- Уже, Орочимару-сама, я знал, что Вас это заинтересует. Саске скучает по своему другу – Узумаки Наруто, к которому, по-видимому, питал не только дружеские чувства.
- Тогда отбей у него охоту о нем мечтать, Кабуто! Или тебя надо учить?
- Нет-нет, конечно же, я все сделаю. Я просто подумал…что Ваше непосредственное участие в этом…процессе…может принести определенную выгоду…
- Что ты придумал? Говори, не мямли!..
Вечером этого же дня Саске получил приглашение на ужин к Орочимару. После двух бокалов вина со странноватым привкусом оказалось совсем нетрудно поведать заботливому сенину о всех своих переживаниях, мечтаниях, сомнениях. Больше всего Саске смущал сам факт возникшего влечения к Наруто.
- Я никогда не увлекался мальчиками…правда…и девочками тоже… Как-то не до этого было. Но Наруто! Мы столько времени проводили вместе! И никогда не было ничего такого…ничего я не хотел! А тут… Иногда мне хочется бросить все, наплевать на Итачи и вернуться в Коноху, к нему…
Кабуто застыл с кувшинов из-под вина в руках, подобно изваянию, даже дыхание затаил. Наступал самый важный момент его гениального плана.
- Хм, к сожалению, мой милый мальчик, ты только зря потратишь силы… - с искренним сочувствием в голосе проговорил змеиный сенин.
- Что? Почему? Что вы хотите сказать? – «рыбка на крючке», подумал Кабуто, скрывая тонкую улыбку.
- Потому что Наруто нет в Конохе. Он сейчас живет с моим старым приятелем – Джирайей…мдаа…старый шельмец! Он всегда интересовался юными созданиями, не особенно заботясь о том, какого они пола…
- Нет! Не может этого быть! Нет! – Саске вскочил, опрокинув тарелку с изысканными яствами, которую держал на коленях.
- Ох, прости…я не должен был! – раскаяние удавалось Орочимару особенно хорошо. – Но, впрочем, лучше тебе знать правду, чем изводить себя понапрасну…
- Вы все врете! Не может этого быть! Наруто не такой! – продолжал выкрикивать Саске, бледнее больше обычного и неосознанно активируя Шаринган.
Орочимару поднял руки в примирительном жесте. Кабуто за спиной Учихи быстро сложил печати, ставя невидимую защиту от смертоносной техники.
- Ну, что ты! Разве бы я стал! Но мне невыносимо видеть, как ты страдаешь! Если хочешь, мы завтра же отправимся к жилищу Джирайи, и ты все увидишь собственными глазами…
…Этой ночью Кабуто с восторгом принимал благодарность змеиного сенина. Воодушевленный скорой победой, Орочимару не жалел сил, доводя своего верного помощника до таких фееричных оргазмов, от каждого из которых можно было бы умереть, если бы Кабуто не был привычен к сексуальным пристрастиям своего хозяина.
На следующее утро мрачный Саске в сопровождении подозрительно жизнерадостных Орочимару и Кабуто отправились туда, где, по словам медика, обосновались Джирайя и Наруто. Дорога заняла почти весь день. У Саске бешено забилось сердце, когда он увидел бывшего друга: Наруто возмужал, загорел, окреп, волосы стали чуть длинней. Блондин стоял по колено в воде в одних плавках и отрабатывал какую-то технику, которая явно у него не получалась. На берегу в небрежной позе возлежал Джирайя, неотрывно глядя на своего ученика. С того места, где спрятались трое наблюдателей, не было слышно, о чем говорят эро-сенин и Наруто, но по тому, что он видел, Саске казалось, что у них, действительно, довольно близкие отношения. Никогда еще юный Учиха не смотрел на своего друга таким взглядом – полным ревности и желания. И почему он раньше не замечал, как Наруто хорошо сложен, какое у него сильное упругое тело, как сексуально он выгибается, потирая затекшую поясницу… Время шло, но на берегу продолжалась тренировка, и казалось, что ничем другим эти двое заниматься и не собираются.
- Ну, что я вам говорил? Они просто тренируются! Джирайя учит Наруто, не более, - торжествующе произнес Саске, чувствуя, как в сердце разливается нежность. Он точно вернется! Вернется к нему – к Наруто – и убедит его в своих чувствах! Он получит его, чего бы это ни стоило!..
- Еще не вечер, мальчик мой, - промурлыкал над его ухом Орочимару. – Имей терпение, и ты убедишься в том, что я был прав на счет этих двоих.
Скептически покачав головой, Саске с удовольствием продолжил наблюдать за предметом своих ночных мечтаний. Ему хотелось подобраться поближе, чтобы разглядеть смешные полоски на щеках Наруто, чтобы увидеть его невозможно синие глаза, чтобы проверить – на самом ли деле у него такие пухлые губы, как ему снится почти каждую ночь? Жадно вглядываясь, впитывая каждое движение, каждый жест любимого, Саске не заметил, как Кабуто за его спиной сложил печати…
На миг показалось, что он задремал. Саске клюнул носом и снова вскинул голову. Уши немного заложило и все вокруг виделось в странной дымке… «Наверное, туман спустился, вечереет», - решил Учиха, вновь сосредотачивая внимание на Наруто. Вот блондин знакомым с детства жестом закинул обе руки за голову, вот встряхнулся, как мокрый пес и вприпрыжку пустился на берег прямо к учителю. «Он так и не повзрослел», - успел ласково подумать Саске перед тем, как его сердце пронзила дикая боль. Оказавшись на берегу, Наруто с разбега бросился в объятья Джирайи. Устроившись сверху на растянувшимся с довольным видом учителе, блондин принялся жадно целовать его в губы, в то время как руки Джирайи по-хозяйски сжали ягодицы мальчика сквозь мокрые плавки. Саске буквально онемел. Он впервые наблюдал столь откровенно отношения двух людей, тем более – двух мужчин, а то, что один из них был его другом и даже больше, – повергло его в шок. Сейчас бы уйти, зажмуриться, прекратить смотреть на то, что до тошноты сжимает сердце… Но Саске находится в странном оцепенении: он не только не мог пошевелить ни одним пальцем, но даже веки отказывались закрываться, чтобы сморгнуть злую слезинку. И он вынужден был смотреть. Смотреть, как Джирайя одним ловким движением избавляет Наруто от плавок, обнажая его упругую белоснежную задницу, резко контрастирующую с бронзовым телом. Как он впивается пальцами в эти сверкающие белизной ягодицы, мнет их, сжимает так, что потом еще долго Саске видны красные пятна на белой коже. Как Наруто похотливо трется о своего учителя, целует его в шею, срывает с него одежду. Саске мерзко, гадко и обидно. Ему хочется закрыть глаза и уйти, убежать – куда угодно, подальше от этих…этих… Но он по-прежнему лишен возможности двигаться и вынужден видеть. Видеть, как Джирайя шлепает Наруто по ягодице, сгоняя с себя, и блондин с готовностью опускается рядом с учителем на четвереньки. Как он широко расставляет ноги, прогибаясь в пояснице, бесстыдно оттопыривая зад, дрожа от нетерпения. Саске не понимает, как это он может одновременно наблюдать всю картину сзади, но, в то же время, отчетливо видеть выражение лица Наруто. Но так происходит, и Учиха, краснея от смеси стыда и возбуждения, широко раскрытыми глазами смотрит, как Наруто облизывает губы, жмурится и открывает рот в неслышном стоне, когда Джирайя проводит пальцами между его ягодиц. Саске стыдно до жгучих слез. Стыдно за свои глупые чувства, за все свои мечтания и сомнения, за то, что сейчас он испытывает не только разочарование и муки ревности, но и желание. В штанах тесно, поясница ноет, и Саске с ужасом осознает, что больше, чем убежать, он хочет занять сейчас место Джирайи. Там на берегу Наруто резко вскидывает голову, когда Джирайя входит в него. Они двигаются слаженно, так хорошо подстраиваясь друг под друга, что Саске понимает: у них это происходит каждый день, уже много-много дней и ночей, все это время, пока он разбирался в своих чувствах. Секс на речном берегу продолжается не так уж долго - солнце даже не успевает окончательно исчезнуть за горизонтом – но Саске кажется, что он целую вечность смотрит на то, как самозабвенно его любимый отдается другому. Его собственное желание так и остается неудовлетворенным, когда Наруто изгибается под каким-то акробатическим углом, кончая вслед за Джирайей, который вжимается в зад блондина до упора, запрокинув голову назад и открыв рот. Это зрелище кажется Саске ужасным, грязным, несправедливым, но он уже понимает, что именно его будет представлять, ублажая себя сегодня ночью, каждую последующую ночь.
Те двое, у реки, снова улеглись рядом, уже просто нежно воркуя о чем-то своем, а Саске внезапно почувствовал, как с него слетело оцепенение. Он резко выдохнул и обмяк от накатившей слабости. Орочимару и Кабуто подхватили его за руки и быстро оттащили в сторону, подальше от идиллической картины.
- Бедный мальчик, увидеть такое собственными глазами… - охал Орочимару, положив на лоб Саске до омерзения холодную ладонь. – Представляю, каким это было потрясением. Мы хотели тебя увести, но ты словно окаменел…
Саске слушал в пол уха, безучастно давая себя обнимать, гладить по волосам, поддерживать за талию. Теперь у него словно атрофировались все чувства и эмоции. Он с трудом помнил, как оказался в своей кровати, затем лежал без сна, глядя в низкий потолок, прислушиваясь, привыкая к новой ноющей боли в сердце. К утру Саске снова был самим собой, таким, каким он пришел когда-то к змеиному сенину: собранным, холодным, жестоким, целеустремленным. В его глазах теперь была только ненависть и жажда мести, и он с легкостью убедил себя в том, что и в сердце тоже не осталось ничего, кроме ненависти.
В логове Орочимару воцарился мир и покой. Все, в конце концов, получили то, о чем мечтали. Кабуто вернул себе благосклонность хозяина и больше не ревновал, когда его место в постели сенина занимал Саске. Орочимару убедил своего юного подопечного, что личный контакт является наиболее эффективным способом для передачи силы, таким образом заполучив его в свою спальню. Саске снова получил стимул жить и бороться. Его ненависть крепла, жажда мести заставляла не останавливаться ни перед чем, даже перед унизительным сексом с Орочимару.
Единственным нелогичным звеном в идеальном, продуманном до мелочей плане Саске было болезненное воспоминание о крепком юношеском бронзовом теле, дрожащем от удовольствия, выгибающемся навстречу сильным толчкам, блестящем капельками пота и стекающей с пшеничных волос речной воды…