Тонкая психология. глава 1-5

[animesai]

Тонкая психология
Автор:  Galanthus
Бета: Ядовитая Ива
Фэндом: Naruto
Персонажи: Саске/Наруто; Наруто/Саске
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 19 страниц
Кол-во частей: 5
Статус: закончен
Описание:
В основе лежит сделка, навязанная Наруто. И хотя его ненависть сильна, у него нет выбора. Только подчинение. К чему это всё может привести?
Публикация на других ресурсах:
категорически запрещено (разрешение получено)

Глава 1
Наруто не нравилась его работа. Работать барменом в закрытом элитном клубе, где собирались богатые «бляди», было не самое приятное дело, но за него хорошо платили, а он очень нуждался в деньгах. В этот клуб приходили, так называемые «сливки общества», с одной единственной целью: удовлетворить свою животную похоть. Наруто от них воротило. Владельца клуба звали Орочимару, а сам клуб носил название «Отокаге». Дурацкое название, по мнению Наруто, так как переводилось оно – тень звука. Вот скажите на милость, какая может быть тень у звука? Впрочем, не в названии дело. Сам Орочимару был тот еще извращенец, однако предпочитал организовывать и смотреть, а не участвовать в «празднике плоти». К Наруто, правда, никто не приставал: это оговорили заранее. Здесь даже не знали его настоящего имени и обращались по прозвищу «демон», данному ему Орочимару.

Сегодня была пятница – самый отстойный день – день «божества». В этом клубе никто не имел ни лиц, ни имен, потому что все гости носили маски. Но этот гость был особенный. Он единственный носил прозвище «божество», и за обладание его телом шла самая настоящая борьба. Наруто не являлся знатоком и ценителем мужской красоты, но даже и он, абсолютно неискушенный человек, признавал, что у «божества» красивое тело.

Этот гость появлялся только по пятницам, и его выход всегда сопровождался фееричным шоу. Сам ли он придумывал номера или на деле являлся послушной игрушкой в руках Орочимару, Наруто не знал, да и знать не хотел. Наруто вообще не хотел иметь ничего общего с этим ненормальным типом. Наруто с удовольствием ушел бы, но именно появление «божества» собирало огромную толпу, что приносило приличные чаевые. Отказаться от такого заработка он никак не мог. Когда начиналось шоу, Наруто делал все возможное, лишь бы только не смотреть на сцену. Однажды он стал свидетелем того, как Орочимару трахал «божество» в анус специально обученной змеей. Тогда Наруто рвало до желчи, а безумная публика билась в агонии удовольствия и кидала на сцену деньги. Бывало, что «божество» продавали с аукциона. Как можно было заниматься сексом с тем, кто тебя купил, совокупляясь прямо на публике, никак не укладывалось у Наруто в голове. К тому человеку он испытывал смешанные чувства: брезгливость, гадливость и жалость.

В эту пятницу у «божества» не было ничего особенного: банальный «тройничок» с парнем и девушкой. Впрочем, Наруто все равно передергивало от отвращения. Определенно, ему следовало найти другую работу.

Узумаки Наруто недавно исполнилось восемнадцать лет, но жизнь его уже хорошо потрепала. Всего три года назад он был самым обычным подростком, имел любящих родителей и уютный дом. Второго ребенка родители не планировали, и беременность мамы стала полной неожиданностью. Наруто долго ничего не говорили, решая оставлять ребенка или нет. Он случайно услышал родительский разговор и очень рассердился. Ведь ему всегда хотелось иметь брата или сестру, поэтому Наруто решил за всех. Он, казалось, выбрал правильное решение, но у правильности слишком много граней. Позднее они узнали, что мама ждала двойню мальчиков. Счастья и радости в семье не было предела. Мама долго думала над именами и, в конечном счете, определилась – Дейдара и Сасори. Ни отец, ни Наруто не возражали. Вся беременность протекала нормально, и никто не мог предположить, что мама умрет во время родов от внезапно открывшегося маточного кровотечения. То, что тогда испытали отец и Наруто, не описывалось словами. Но жизнь готовила новые неприятности. У младшего из двойняшек — Сасори, врачи обнаружили врожденный порок сердца. Отца предупредили, что ребенок требует постоянного наблюдения и лечения, и есть вероятность, что он может умереть. А потом, отца, офицера полиции, убили на задании, всего через три месяца, после смерти мамы. Так закончилась одна личная драма Наруто и началась другая.

Пятнадцатилетний Наруто остался один с двумя младенцами на руках. Родственников дети не имели. Возникла реальная угроза переезда в приют. Однако самой насущной проблемой стало то, что Дейдару могли усыновить, так как он был здоровым крепким малышом. К счастью, вмешались друзья и коллеги отца. Опеку над детьми взял Хатаке Какаши, ученик, а позднее напарник отца.

Какаши был закоренелым холостяком, не умеющим обращаться с детьми. К тому же он постоянно пропадал на работе. Его опекунство носило скорее формальный характер, чем фактический, но Наруто все равно искренне его благодарил, так как это позволило ему с братьями остаться вместе. Поскольку Сасори требовал особого ухода, его вместе с Дейдарой поместили в специализированный центр, где Наруто их мог только навещать. Подобное Узумаки не устраивало, но он понимал, что пока это лучший вариант.

Родители не оставили им особо много денег. Они были молоды и не собирались умирать рано. Возможно, это расценивалось как своего рода беспечность, но Наруто не смел их осуждать. Какаши предложил продать дом, который стал теперь не нужен и требовал много затрат на содержание. Это решение Наруто далось нелегко, но он уже потерял гораздо больше, чем обычное здание.

Деньги от продажи дома пополнили счет в банке. Для Наруто это была неприкосновенная сумма, поскольку врачи предупредили, что Сасори со временем понадобиться дорогостоящая операция и, возможно, не одна. Чтобы как-то улучшить финансовое положение, Наруто устроился на работу. Да, жизнь его здорово потрепала, но он не собирался сдаваться. Братья – это все, что у него осталось. Наруто хотел жить с ними, но взваливать такой груз на Какаши он не имел права. Наруто вообще по натуре был слишком независимым и самостоятельным.
Наруто понимал: для того чтобы забрать братьев, ему нужно иметь жилье и деньги на их содержание. Пока всё это он не мог осуществить, но Наруто не унывал. Через год он мог позволить себе снять небольшую двухкомнатную квартиру и съехать от Какаши. Спальню он переделал в детскую и стал на выходные забирать братьев. Вопрос с операцией у Сасори врачи пока отложили, что позволило вздохнуть с облегчением. Однако Наруто понимал, что расслабляться рано.

Его ближайшие планы сформировались достаточно быстро. Первым делом требовалось получить хорошее образование, чтобы в дальнейшем он мог претендовать на высокооплачиваемую работу. С учебой у Наруто не особенно ладилось, но, тем не менее, он нормально окончил школу и сумел поступить в университет. Плата за учёбу оказалась внушительная, но тут один из приятелей неожиданно выручил, пристроив его работать к Орочимару. Впрочем, обрадовался Наруто преждевременно. В «Ототкаге» он отработал уже четыре месяца, но так и не смог привыкнуть и смириться с теми вещами, что происходили в клубе.

Ненавистная пятница была позади, и сейчас, в субботнее утро, Наруто направлялся за своими братьями. Они обычно встречали его на улице. Дейдара внешне, как и сам Наруто походил на отца, а вот характер унаследовал материнский, как и старший брат. Сасори был точной противоположностью: внешность он унаследовал от матери, а характер от отца. Видимо, еще сказывалась болезнь. Во всяком случае, Сасори был ниже ростом и худее.

Вместе с братьями Наруто на детской площадке дожидалась директор центра – Чие. Это была уже очень пожилая женщина. Много лет назад она похоронила единственного восемнадцатилетнего сына и после этого нашла в себе силы жить дальше, посвятив себя чужим детям. Наруто ее искренне уважал и любил, по-свойски называя бабулей. Не смотря на солидный возраст, Чие слыла довольно хитрой и проказливой старушенцией. Она без конца подшучивала над Наруто, и эти шутки ему помогали, не давая раскиснуть. Сама Чие глубоко привязалась ко всем трем братьям, воспринимая их как собственных внуков.
Наруто вместе с братьями провёл чудесные выходные, но, как все чудеса, они закончились слишком быстро.

Из всех дней недели Наруто ненавидел только понедельники. В понедельники ему приходилось отвозить братьев обратно в центр, идти на ненавистную работу, и, конечно, учеба не внушала особого энтузиазма. Но этот понедельник разительно отличался от остальных. Сай, одногруппник, с которым Наруто состоял в полуприятельских отношениях, неожиданно предложил работать на его деда Данзо. И поскольку Наруто нечего не терял, он легко согласился пойти на собеседование.

Данзо ему не понравился: показался неприятным человеком. В то же время его сугубо деловой и профессиональный подход внушал доверие. Данзо владел ночным клубом «Корень АНБУ» (еще одно дурацкое название, впрочем, это не его дело). Этот клуб считался на порядок выше заведения Орочимару. Но что больше всего устраивало Наруто: никакого открытого «блядства» в клубе.

Радея за репутацию своего заведения, Данзо потребовал у Узумаки документы, а после устроил проверку. Работой Наруто остались довольны. Его приняли, и его теперешняя зарплата возросла на двадцать пять процентов, по сравнению с прошлой. Определенно, Наруто пережил один из лучших понедельников в жизни. На вопрос Сая: «Как его теперь называть?» — Наруто, не подумав, ляпнул: «Жабий босс». Оказалось, он тоже мастер придумывать дурацкие названия.

У Данзо Наруто работал уже третий месяц и до сих пор не жалел о сделанном выборе. За это время он успел подружиться с Саем, которого в клубе называли «птицелов». Но, даже и здесь, у Наруто снова наступили особенные пятницы. Именно в пятницы приходил он – «пятничный гость». Он появлялся всегда в десять и уходил в одиннадцать. Пил исключительно коллекционный коньяк, обходящийся в баснословные деньги, и курил тонкие сигареты, наверняка, сделанные по особому заказу. Он был одет в костюм, стоящий не менее месячной зарплаты Наруто. Он был молод, если не его ровесник, то чуть старше. А еще он был непозволительно красив, что даже Наруто открыто это признавал.

«Пятничный гость» никогда ни с кем не общался, проводя весь этот час за барной стойкой. Он всегда держался раскованно и несколько надменно, с явным превосходством глядя на окружающих. Этот человек бесил Наруто неимоверно. Его наглая, напыщенная морда и вечная самодовольная усмешка выводили Наруто из себя. Каждый раз, обслуживая этого высокомерного ублюдка, Узумаки внутренне вскипал. Вместо дежурной приветливой улыбки, ему хотелось дать ублюдку в рожу. То, как беззастенчиво этот хмырь его разглядывал, Наруто раздражало. Ловя недовольные взгляды Узумаки, "пятничный гость" усмехался еще сильнее, открыто демонстрируя свое пренебрежение. Наруто понимал, что для этого человека он даже меньше чем мусор. Пятницы снова стали отстойными.

Наруто не только любил танцевать, но и умел. Целых четыре года в угоду матери он проходил на бальные танцы. Став старше, это занятие бросил, но любовь не пропала. Когда становилось совершено невмоготу, он включал музыку и танцевал в полной темноте, живя музыкой и в музыке. Сейчас он просто напросто пожадничал, согласившись заменить заболевшего уборщика. Это были выматывающие четыре дня. Убирался Наруто рано утром, до занятий. На сон катастрофически не хватало времени. Чувствуя, что начинает сдавать, Наруто наплевал на все и вместо уборки включил музыку. Что делал Данзо в столь ранний час в клубе, осталось загадкой, но, как только он увидел танцующего парня, сразу понял, что совершенно случайно нашел клад.
Глава 2
Наруто сказал "нет". Дважды. Данзо увеличил зарплату в четыре раза. Пожалуй, это и стало решающим аргументом. Наруто не скрывал, что нуждается в деньгах, однако он сразу же вытребовал себе прежние выходные, которые уже привык отдавать братьям. К его удивлению, Данзо довольно легко согласился, и Наруто никак не мог взять в толк, что такого необыкновенного увидел хозяин в его танцах.

В этот же день Наруто представили постановщику шоу, работающему на Данзо, однако его независимый характер и нерастраченный творческий потенциал не позволили послушно подчиниться чужой концепции.

Будущий танцевальный номер, как будто готовая зарисовка, сформировался у Наруто в голове. На репетиции ушло две недели. К своим партнерам Наруто был строг и беспощаден, как когда к нему его собственный учитель. Премьеру назначили на пятницу. Финальную репетицию посмотрел Данзо, и уж даже он, человек сильно сдержанный в позитивных оценках, смог выдавить из себя: «Хорошо».

Перед выходом Наруто не волновался: в его жизни случались гораздо более страшные вещи, чем публичное выступление. Свет был приглушен. Зазвучала трагическая музыка аргентинского танго в современной интерпретации. Партнерами по танцу выступили Сай и Сора, которых он выбрал сам. Данзо скептически отнесся к перспективе участия внука, но как человек, умудренный жизненным опытом, доверился своему чутью. Сая Наруто выбрал потому что: во-первых, ему доверял, а во-вторых, Сай в прошлом занимался гимнастикой и был очень пластичен. Соре Наруто тоже доверял. Он его знал не только по клубу, но и по университету, где Сора обучался на другом факультете. Оба были брюнетами и где-то на пол-головы выше Наруто. Узумаки хотел именно такой контраст.

Простая черная одежда не сковывала движений. Идея танца была проста и лаконична – любовный треугольник. Логичней казалось пригласить девушку, но в процессе репетиций эта идея отпала как-то сама собой. В том, что они делали, не чувствовалось ни граммы пошлости или вульгарности, только страсть, эротика, чувственность и личная драма для каждого. Когда танец закончился, в зале повисла странная тишина, а потом, после небольшой паузы, зрители буквально взорвались аплодисментами. Обводя глазами восторженную публику, Наруто случайно встретился взглядом с «пятничным гостем». За всей этой суматохой он и забыл, что сегодня его день. В лице гостя читалось потрясение и, почему-то совершенно непонятная злость и растерянность. Наруто с трудом преодолел желание самодовольно ему улыбнуться.

Наруто не ожидал, что их танец возымеет такой огромный успех, и уж точно он никак не мог предположить, как круто теперь поменяется его жизнь.

В понедельник в университете появился новенький – «пятничный гость». Он стоял абсолютно расковано с неизменной презрительной усмешкой и насмешливо смотрел прямо на Наруто, и под этим взглядом Узумаки почему-то покраснел. В этом человеке проступало столько самоуверенности и открытого превосходства, что это вызывало у окружающих невольное восхищение, но только не у Наруто. Такой тип людей его раздражал. Он мысленно дал себе зарок, держаться от этого типа дальше.

«Пятничного гостя» звали Учиха Саске. Этот высокомерный ублюдок, игнорируя всех окружающих, нагло уселся рядом с Наруто, на место внезапно приболевшего Сая. Все так же насмешливо глядя, он невозмутимо протянул руку.
— Учиха Саске.
Наруто, конечно, не считался образцом воспитанности, но руку все-таки подал.
— Узумаки Наруто.
Учиха сжал его ладонь довольно крепко. У этого парня даже кисть оказалась просто идеально красивой. Прежде чем разжать рукопожатие, Учиха, нагло заглядывая в глаза, успел погладить ладонь Наруто большим пальцем. Узумаки снова вспыхнул. Его неприязнь к Учиха росла со скоростью света.

Учиха сидел вальяжно, расковано и совершено не слушал преподавателя, предпочитая бесцеремонно разглядывать Наруто. Такое открытое внимание было неприятно, но закатывать скандал Наруто не собирался, предпочитая игнорировать навязчивого типа. На следующей паре Наруто от своего нового соседа отделался, сев рядом с сокурсницей, но здесь он прогадал. Учиха демонстративно уселся позади него, и Наруто прямо кожей чувствовал его обжигающий взгляд. Кажется, у него появилась проблема.

А в клубе его ожидали новые сюрпризы. Сам того не ведая, за один танец Наруто стал звездой. Практичный Данзо в пятницу премьеры провел просто самый настоящий пиар, пригласив нужных клиентов, потому в понедельник в клубе оказалось клиентов вдвое больше обычного. И все они ждали появления нового танцора.

Теперь Наруто носил новое прозвище – «отшельник». Данзо ему сразу дал понять, что его прежнее – «жабий босс» — для танцев совершенно не подходит. Придумывая новое прозвище, Наруто вдруг вспомнил свою пустую квартиру и просто сказал, что чувствует. Он удивился большому скоплению народа, необычному для понедельника, но по своей наивности даже не предположил, что это из-за него. Выйдя на сцену, Наруто буквально оглушил рев восторженной толпы, а потом среди сотен глаз, он почувствовал один взгляд: колкий, обжигающий, знакомый. Учиха и правда оказался в клубе, что было на него не похоже. Наруто демонстративно отвернулся, но когда зазвучала музыка, все лишние мысли исчезли, остались только звуки и движения. И снова его выступление встретили с восторгом. Однако среди десятков размытых лиц, он почему-то сумел разглядеть лицо Учиха, искажённое злобой. Наруто определённо не понимал этого парня.

Что этот ублюдок Учиха от него хотел, Наруто по-прежнему терялся в догадках. Избегать неприятного сокурсника не удавалось, поскольку тот вот уже третий день упрямо разыгрывал из себя сторожевого пса. Он приезжал на занятия всегда раньше Узумаки и дожидался его на крыльце, молча куря сигарету за сигаретой. Увидев Наруто, нагло ухмылялся и лениво говорил: «Привет». Наруто здоровался с ним сквозь зубы и стремительно шел вперед. Учиха, казалось, такое поведение забавляло, и он, ухмыляясь еще шире, следовал позади Наруто, куда бы он ни пошел. Учеба Учиха совершено не волновала, и дураку становилось понятно ради чего, а точнее кого, он приходил на занятия. И в клубе Учиха появлялся теперь каждый день и опять раньше Наруто. И во время выступления Узумаки отчётливо ощущал на себе напряжённый взгляд Учиха. И хотя поведение Учиха выходило за все допустимые нормы, выяснить с ним отношения Наруто не решался. Он понимал, что Учиха при всех его возможностях легко его раздавит. Будь Наруто сам по себе он, не колеблясь, давно вмазал бы назойливому ублюдку. Но сейчас он жил не ради себя.

К внезапно обрушившейся славе Наруто никак не мог привыкнуть, поэтому не понимал, что некоторые люди желали видеть не только его танцы, а хотели именно его. О том, что он может стать объектом вожделения не только у женщин, но и у мужчин, ему и в страшном сне не могло присниться. Сай и Сора, практически, в открытую потешались над его наивностью, но говорить напрямую не решались, зная его вспыльчивый характер. Со своей стороны Данзо, как мудрый руководитель, пресекал все попытки клиентов сблизиться с его «звездой», так что открытого домогательства не было. Кроме, пожалуй, пронзительных взглядов Учиха.

***

Наруто позвонили прямо посреди пары. Взволнованная Чие сообщила, что Сасори стало плохо и его увезли в больницу. Не отпрашиваясь, Наруто быстро покидал учебники в сумку и выбежал из аудитории. Уже через двадцать пять минут он очутился в больнице.

Лечащий врач сообщил, что нужна срочная операция. Деньги на нее Наруто удалось скопить, но появилась новая проблема. Оказалось, что оперирующий врач накануне сломал руку, а детских кардиохирургов такого уровня в больнице больше не было. Наруто с отчаянием смотрел на расстроенного врача, совершенно не зная, что можно предпринять.

Обратиться за помощью к Какаши не представлялось возможным, поскольку он уже второй месяц работал за границей под прикрытием. Чие пообещала сделать все, что в её силах, но сразу предупредила: у нее мало связей. В отчаянной попытке найти помощь, Наруто рванул в клуб, переговорить с Данзо. Он полагал, что среди постоянных клиентов, возможно, найдётся и кардиохирург.

Учиха, не смотря на ранний час, оказался в клубе, но Наруто даже не взглянул на него, проходя мимо.
— Узумаки! – раздалось в след.
— Мне некогда, – Наруто даже не обернулся.
— Я могу помочь твоему брату.
Наруто поначалу показалось, что он ослышался. Он резко развернулся и неверяще уставился на Учиха. Тот выглядел как обычно: невозмутимо, бесстрастно, роскошно.
— Я могу помочь твоему брату, – повторил он, лениво затягиваясь.
Наруто не стал вдаваться в подробности, откуда он знает о его проблемах, а просто сказал:
— Раз можешь, помоги.
Учиха выпустил красивое колечко дыма.
— Есть один отличный специалист, Якуши Кабуто, он возьмется делать операцию, если я ему прикажу, – голос звучал равнодушно, скучающе.
Наруто понимал, что Учиха что-то задумал, и ему это заранее не нравилось. Он прикинул в уме, что вряд ли подонку понадобятся его деньги. Скорее всего, Учиха затеял что-то совершено неожиданное. Впрочем, Наруто сразу знал, что согласиться на всё.
— Что ты хочешь? – спросил он прямо, не желая ходить вокруг да около.
Учиха выпустил роскошное колечко дыма и скучающе ответил:
— Тебя.
— Не понял.
Учиха ухмыльнулся.
— Хочу трахаться с тобой, – пояснил он лениво. – Мне нравятся толстые члены трахающие мой зад. Ты выглядишь вполне аппетитным.
За такие слова хотелось дать ему по морде. Наруто шумно вдохнул, выдохнул, все еще не веря, что ему подобное предложили.
— Я должен с тобой переспать, чтобы ты мне помог? – уточнил он на всякий случай.
На лице Учиха расползлась недобрая усмешка.
— Переспать? Нет, – сказал он, явно издеваясь. – Я жизнь твоему брату спасаю. Одним разом ты не отделаешься. Мы будем с тобой трахаться, пока мне это не надоест, – выпустив очередное колечко дыма, совершено равнодушно продолжил: — Твое счастье, что ты меня заинтересовал. Учти, я приобретаю кота в мешке. Понятия не имею, что там у тебя в штанах, и никаких рекомендаций мне о тебе не давали.
Все-таки, кулаки чесались, но Наруто мог их только судорожно сжать. «Трахаться, так трахаться». И хоть от подобной мысли хотелось блевать, он упрямо заявил:
— Согласен.
Учиха погасил сигарету о барную стойку и вручил окурок Наруто.
— Сегодня вечером, после твоего выступления. Я ничего не делаю авансом.
Он лениво достал телефон и, набрав номер, сказал одно только слово:
— Да.

Видя, как он уходит, Наруто думал о том, как круто он попал. Оставалась надежда, что его член не устроит Учиха, и это долго не продлится. Однако направляясь в больницу, Наруто решительно отогнал все эти мысли. Жизнь Сасори была гораздо дороже.
Глава 3
Вечером Учиха отвез его к себе на квартиру. Когда Наруто приехал в больницу, кардиохирург был уже там и изучал историю болезни. Учиха сделал все оперативно. Якуши Кабуто сказал, что экстренных показаний для операции нет, поэтому она пройдет в плановом режиме через день. На счет оплаты, кардиохирург сразу отметил, что все уже оплатил Учиха Саске-сама. Такая самодеятельность Наруто не понравилась, и он при первой же возможности решил разобраться с Учиха, но тот сразу заявил, что расплатиться Наруто натурой. Время оплаты пришло.

Наруто честно полагал, что у него не встанет, но у него встало и не раз. Изначально он держался сковано, не зная, с какого места приступить к Учиха. Конечно, он был не настолько туп, чтобы не найти основную эрогенную зону мужского тела, но именно там трогать Учиха совершенно не хотелось. Видя его зажатость и нерешительность, Учиха все сделал сам. Повалив Наруто на кровать, он накинулся на него с жадностью голодного зверя. Того, что вытворяли с его телом, Наруто некогда доселе не испытывал. Впрочем, многие моменты его вогнали в стыдливую краску.

Учиха оказался ненасытной, похотливой дрянью. Он проскакал на нем чуть ли не всю ночь и угомонился только, кончив в шестой раз, да так обильно, что заляпал Наруто лицо спермой. Наруто брезгливо вытерся. Удовлетворенный Учиха повалился прямо на него. Наруто спихнул его, и хотя у него не было никаких сил и желания двигаться, он заставил себя встать и пойти в душ.

Остаток ночи Наруто провел на диване в гостиной. Его донельзя заласканное тело требовало отдыха, но он не мог заснуть. Он старался себе не лгать, потому признал, что это был умопомрачительный секс. Однако подобное его не особо удивило, поскольку его опыт с девушками был не велик. И то, что, возможно, он потенциальный гей, его не смутило. На самобичевание и мозготрах по поводу собственной ориентации не оставалось времени. «Гей, так гей. Человек ведь», — с ленивым равнодушием подумал он. Впрочем, вовсе не мысли о бурном страстном сексе не давали ему заснуть.

Его мучили мысли о том, что у него был секс с Этим человеком. Учиха он глубоко презирал, одновременно осознавая, что его отношение ничего не меняет. Понимание того, что он для Учиха очередная игрушка, трахкукла, не более, приносило горечь. Его не покидало ощущение использованности. Наруто не любил, когда им манипулировали.

Утром он отказался от завтрака и предложения его подвести, взяв на заметку в следующий раз ехать к Учиха на своей машине. За его собственной нужно было идти к клубу, благо это оказалось не особенно далеко. Уже в дверях его остановил холодный, циничный голос:
— Член у тебя то, что надо, но мне не нравятся бревна в постели. В следующий раз будешь отрабатывать по полной.
Наруто, не отвечая, вышел. В эту секунду он понял, что ненавидит Учиха. Раньше ему не доводилось испытывать подобного чувства.

В университете Учиха дожидался его как обычно.
— Привет.
— Привет.
Они ничего ни кому не сказали, но, почему-то все сразу определили, что у них отношения. Единственное, что изменилось, это то, что Учиха теперь сидел с ним. Наруто заставлял себя надевать безразличную маску. Не желая связываться с Учиха, он старался по возможности его игнорировать. «Может так быстрее наиграется?» — мелькала в голове утешающая мысль.

Учиха ошибался. Второй раз прошел по сценарию первого. У Наруто было мало опыта, мало желания и много беспокойства по поводу предстоящей утром операции. Учиха, видимо, все понял и давить не стал. В этот раз они ограничились всего одним разом. Свое поведение Наруто решил не менять и сразу после секса ушел в душ и гостиную. Он чувствовал на себе колкий взгляд Учиха, но тот ничего не сказал. Рано утром Наруто поспешил в больницу.

Сасори смотрел на него умными серыми глазками — слишком взрослыми для такого маленького человечка. Наруто сильно боялся, но вел себя невозмутимо. Хотя надо сказать, его обнадеживал уверенный и профессиональный вид доктора Якуши. Наруто не сидел в больнице во время операции. Отпросившись на сегодняшний день, он забрал Дейдару из центра и целый день провел с братиком. Обычно шумный и неугомонный Дедара, как будто все понимал и вел себя необычайно тихо. Наруто сводил его в парк, кафе-мороженное, но обоим это не принесло особой радости.

Облегчение пришло только после звонка доктора Якуши, который сообщил, что операция прошла успешно, и угрозы жизни нет. Но врач сразу оговорился: Сасори очнется только утром, потому Наруто не поехал в больницу.

Услышав хорошие новости, Узумаки в сердцах расцеловал ничего не понимающего Дейдару. Учиха тоже порадовал, прислав sms с одним словом: «Отдыхай». Видимо, даже ублюдку оказалось не чуждо все человеческое. Наруто не повез Дейдару обратно в центр, а забрал домой. В этот вечер они не играли, не читали сказки, не смотрели мультики. Наруто достал семейный фотоальбом и, усадив Дейдару на колени, показывал фотографии и рассказывал, какие замечательные были у них родители. Возможно, маленький Дейдара не все понимал, но вел себя очень тихо и слушал внимательно. Все это в первую очередь нужно было самому Наруто. Воспоминания хоть и приносили боль утраты, помогали ему держаться. Спать братья легли вместе на диване Наруто, и уже утром стояли в палате Сасори. Серые глазки открылись, посмотрели изучающе, узнавая, а потом Сасори с радостной улыбкой сказал:
— Братик.
Только теперь Наруто позволил себе заплакать.

Сасори выписали через месяц. Наруто навещал его каждый день, по возможности беря с собой Дейдару. Прогнозы врачей обнадёживали. Разговор шёл даже о полном выздоровлении. Для Наруто это стало самой счастливой новостью за последние годы. Наруто все еще спал с Учиха, и, когда эта странная связь должна была прерваться, он не знал. Он, по-прежнему, нуждался в услугах доктора Якуши, что означало его зависимость от Учиха.

За этот месяц Наруто все также играл роль пассивного бревна в постели. Почему Учиха с таким упорством продолжал цепляться за него, оставалось загадкой. Этот человек превосходил многих по красоте и сексуальности, к тому же имел огромные связи и баснословное богатство. Наруто никогда не страдал лицемерием, потому честно признавал, что Учиха, ко всему прочему, очень умен. Он совершено не слушал преподавателей на лекциях, при этом спокойно отвечал на любой вопрос. Под настроение мог выступать на семинарах, да так, что все заслушивались. И вот этот человек настаивал на продолжении их связи, мотивируя все исключительно сексуальным интересом.

Наруто не верил. Он не обманывался на счет своей красоты и сексуальности. Да, он считался довольно известным танцором в узких кругах, но таких как он и даже намного лучше было пруд пруди. Его поведение в постели, мягко говоря, желало быть лучше, и вовсе не потому, что он имел пассивный и инертный темперамент. Как раз наоборот: он легко заводился и во время ласк желал большего. Но он целенаправленно сдерживался, исключительно потому, что ему претило быть чужой игрушкой. Наруто склонялся к мысли о том, что Учиха его как раз поэтому и не отпускает: его забавляла несговорчивость и неподатливость Узумаки. Видимо, Учиха желал сделать Наруто ручным. У Наруто проскальзывала мысль подыграть Учиха, чтобы, наконец, прервать болезненные для него отношения, но когда они оставались наедине, он себя не мог перебороть.

К изматывающему и изнуряющему сексу Узумаки постепенно привык, к своему ужасу. Наруто чувствовал, что становится похотливым и развратным, ругал себя за испорченность, но под умелыми руками его предавало собственное тело. Иногда, не отдавая себе отчета, он начинал в ответ ласкать Учиха, потом от самого себя становилось противно. Все это привело Наруто к мысли о том, что, когда у них все закончиться, ему и дальше понадобиться постоянный партнер. Это означало новые отношения и новые обязательства, пока для него лишние. Учиха не все время сидел на нем. Обычно, доводя его до исступления, он заваливался на кровать и заставлял себя трахать в нужной ему позе. Когда они заканчивали, Наруто демонстративно выходил из спальни, а еще также демонстративно отказывался есть в доме своего врага-любовника. Всем этим он подчеркивал, что их связывает только секс.

К счастью Наруто, на выходные Учиха оставлял его в покое, что позволяло вести привычный образ жизни, целиком посвящая себя братьям. Что делал сам Учиха со своими мега-супер-сексуальными потребностями, Наруто не спрашивал. Наверняка, у него имелись альтернативные развлечения на выходные. И хотя это Наруто не касалось, мысль о том, что у Учиха есть еще кто-то кроме него, ему не нравилась. Так он чувствовал себя еще более дешевой игрушкой для развлечения. Однако он с завидным упрямством подобные мысли отгонял. «Выходные – это святое. Пусть у Учиха хоть миллион, главное, чтобы не мешал», — успокаивал он себя.

Наруто мог сколько угодно обманываться, но очевидные факты он не сумел отрицать. Учиха не был такой бездушной скотиной, как он себе упрямо внушал. Да, он действовал эгоистично и властно, требовательно и жестко, но иногда он проявлял неожиданную терпимость и понимание. Потом, Учиха совершал такие поступки, которые от него просто не ожидали. Бывало после секса, когда Наруто уходил досыпать в гостиную, он просыпался оттого, что Учиха гладил его по волосам. В темноте его лицо не просматривалось, но Наруто почему-то казалось, что тот не смотрит с привычным превосходством. После этого они снова занимались сексом, и уже Учиха демонстративно уходил из комнаты. Наруто при этом испытывал какие-то смутные, непонятные ему ощущения.

Однажды во время близости Учиха его поцеловал. Наруто уже не мог сосчитать, сколько раз они занимались сексом, но при этом они ни разу не целовались. И вот это случилось. Тогда Наруто сидел, согнув ноги в коленях. Учиха сидел сверху, обхватив его руками за шею. Он так плотно прижимался, что его возбужденный член был зажат между их животами. При каждом толчке плоть Учиха терлась об их животы, вызывая у Наруто странные, но приятные ощущения. Внезапно Учиха наклонился и поцеловал его в губы. Он целовался так, что только от одного поцелуя можно было кончить. Оргазм накрыл их одновременно, и Наруто впервые не смог сдержать стона. После этого случая у Учиха вошло в привычку целоваться до, во время и после секса.

А еще Учиха решил проблему «голодовки» Наруто, притаскивая с собой фрукты, конфеты и другие сладости. Он бесцеремонно заставлял Наруто все это есть, превращая всё в своеобразную эротическую игру. Где-то в глубине души Наруто чувствовал, что начинает привыкать к этому человеку.

В субботу утром счастливый Наруто забрал Сасори из больницы. Его снова ожидали чудесные выходные. Жизнь возвращалась на круги своя. После операции Сасори выглядел существенно лучше и постепенно стал набирать в весе. Такие перемены не могли не радовать.

То, что Учиха заявится к ужину, Наруто не ожидал. Он уже привык, что на выходные обретал свободу. Учиха выглядел невозмутимым и, пожалуй, естественным, как будто он постоянно проводил выходные с Узумаки. Вручив пакет с продуктами, он бесцеремонно прошел в комнату. Бывают такие люди, которые все в жизни делают идеально. Учиха был именно таким. Не прошло и десяти минут, как он подружился с двумя маленькими мальчиками, которых видел впервые в жизни, причем не купил их симпатию подаренными игрушками, а именно подружился. За ужином Наруто заметно нервничал, все время пытливо вглядываясь в Учиха, но тот держался спокойно и уверено. Он даже помог убирать со стола, а потом смотрел с малышами мультики. Когда пришло время укладываться, он невозмутимо взял Дейдару на руки и понес в спальню.

В своем собственном доме к Наруто вернулась прежняя скованность, зажатость. Ему было стыдно заниматься сексом, зная, что за стенкой спят его братья. Учиха, видимо, все понял и не стал устраивать секс-марафона, ограничившись одним разом. Наруто предусмотрительно расстелил себе на полу, подальше от дивана. В этот раз он привычно не пошел в душ, а предпочел сразу лечь. Несмотря на напряжение, заснул он быстро, но проснулся посреди ночи из-за лунного света, бившего прямо в лицо.

То, что он спит не один, понял не сразу. Рядом с ним, прямо на ковре примостился Саске. Он одной рукой приобнимал его за плечи. В лунном свете лицо Саске казалось еще более красивым и каким-то одухотворенным. Спать на ковре ему было жестко, поэтому Наруто осторожно, боясь, разбудить, перенес Саске обратно на диван. Удобно его уложив, аккуратно убрал челку с лица, еще раз полюбовавшись его красотой. И только тут до Наруто дошло, что Учиха неожиданно для него превратился в Саске. А потом пришла ужасающая мысль: «Кажется, я его люблю»...
Глава 4
Видимо Наруто оказался сентиментальной, привязчивой бестолочью, а еще патологическим оптимистом, который бессознательно старался видеть в людях только хорошее. Влюбляться в Саске не следовало бы, но это случилось. Как Наруто с собой не боролся, как не казнил себя за слабость, для него Саске так и не смог превратиться снова в Учиха. Наруто себя чувствовал хроническим больным Саске. Любовь к нему позволила Узумаки многое простить, но не примириться.

Наруто неожиданно для себя понял, что состоит в связи с человеком, о котором ничего не знает — только имя. Та квартира, в которой они проводили свои безумные ночи, выглядела слишком скромной для человека такого уровня как Учиха, а еще казалась не вполне обжитой. Скорее всего, она специально снималась для таких целей.

Перебороть свой интерес Наруто не смог и стал осторожно задавать вопросы. Саске, если и удивился, виду не продал. Про себя рассказывал сдержано, без подробностей. Оказалось, что ему уже двадцать два. Вся его семья погибла в авиакатастрофе, когда ему было всего семь. Выходило, что Саске еще более одинок, чем Наруто. В шестнадцать лет Саске закончил университет, а потом защитил две докторские диссертации по экономике и юриспруденции.

Наруто только диву давался. Сам он сейчас учился на юридическом. Получалось, что Саске — доктор юридических наук — совершено напрасно тратил свое время, приходя на занятия. Но на его вопрос: с какой целью он это делает, Саске просто отмахнулся и сказал: «От скуки». Наруто счёл эту отмашку неубедительной, потому как, ему казалось, гораздо скучнее изучать одно и то же по второму кругу. Впрочем, Саске и не изучал, хотя занятия посещал регулярно. Большую часть занятий Саске проводил за ноутбуком, занимаясь своими делами. Позднее Наруто выяснил, что своего дела у Саске нет, но он является совладельцем ряда крупнейших промышленных компаний, а еще очень успешно играет на бирже: тоже от скуки.

Чем больше Наруто узнавал, тем сильнее Саске становился совершено непостижимой фигурой для него. Наруто четко осознавал, что они не пара. Он ничего не мог предложить Учиха, кроме себя самого, но Наруто был слишком прост. Наруто сам себе казался открытым и понятным, потому и не интересным для Саске. Почему тот до сих пор его не бросил, оставалось неразрешимой загадкой. Такое неопределенное положение Наруто не устраивало. Иногда ему хотелось во всем сознаться, так как он считал, что Саске именно этого добивается и после признания его сразу бросит. Но, почему-то, каждый раз он не решался. Даже не изменил своего поведения, только исподтишка смотрел на Учиха, иногда забывая отвести взгляд. Наруто застрял в тупике.

Все когда-нибудь кончается, закончилось и это, но закончилось совершено неожиданным образом. Очередная особенная пятница. Перед самым выходом на сцену Наруто случайно наткнулся на прелюбопытнейшую картину: в коридоре стоял Саске, которого со спины обнимал Орочимару. Руки Орочимару поглаживали Учиха, периодически прикасаясь к области паха. Орочимару говорил:
— Что-то Саске-кун ты нас совсем забросил. Мы пропадаем без нашего божества.
Божество! Наруто поверить не мог, что это он, его Саске – божество. Учиха стоял спокойно, только пристально вглядывался в Наруто.
— Орочимару, я не давал разрешения ко мне прикасаться, – сказал он совершенно безэмоционально. — Если посмеешь сделать это снова, я тебя убью, – и по интонации сразу становилось понятным, что поступит, как заявил.
Досматривать низкопробное шоу Наруто не стал: его ждал выход.
Выйдя на сцену под оглушительный рев толпы, Наруто внезапно понял, что больше не хочет этим заниматься. Танцы перестали приносить удовольствие. Ему гораздо больше нравилось танцевать в темной пустой комнате. Музыка зазвучала. Сегодня у него был сольный номер. Наруто, на всё наплевав, закрыл глаза и просто поплыл по течению. И где был сейчас Саске, не имело никакого значения.

Учиха обнаружился в его собственной гримерке. Он вальяжно сидел на стуле и, закинув ногу на ногу, курил. Убегать дальше было бессмысленно, поэтому Наруто твердо спросил:
— Зачем я тебе?
Саске демонстративно выпустил колечко дыма, облизал губы и с легкой усмешкой заговорил:
— Не догадывался, – голос звучал иронично. – Твоя наивность поразительна, – Учиха снова затянулся. – Подумать только, столько людей мечтают просто прикоснуться ко мне, а ты можешь меня трахать. А я ведь тебе противен, но ты ничего не можешь с этим поделать. Ты всего лишь моя прихоть.
Очень захотелось ему вправить мозги, Наруто и вправил. Саске упал вместе со стулом, а Наруто заговорил, четко чеканя слова:
— То, что мы трахаемся, не означает, что мы пара. Я не обязан быть только с тобой.
Наруто решительно направился к выходу, но выйти не успел. Его силой припечатали к стене. Саске рывком развернул его, наваливаясь сверху. Он больно вцепился ему в волосы, оттягивая голову назад.
— Только попробуй мне изменить, – злобно прошипел он прямо в лицо. – Ты мой, – и, в подтверждении своих слов Учиха, ощутимо стукнул Наруто головой об стену.
Наруто попытался его сбросить, но Саске был выше и крупнее. Его черные глаза горели бешенством, но потом какое-то не читаемое выражение промелькнуло в них. Саске закрыл глаза, устало вздохнул и притянул голову Наруто к себе. Теперь они соприкасались лбами.
— Люблю я тебя, – сдался, наконец. Голос звучал тоскливо и обречено. – Давно люблю, еще с «Отокаге».
Саске не стал дожидаться ответа. Он отпустил Наруто, так и не открыв глаз. Уходил спокойно, прямо держа спину.

Наруто безвольно сполз вниз. «Получите и распишитесь». Мыслей не было. Лишь какое-то странное отупение и оцепенение сковало его. Наруто не знал, сколько он просидел на полу. Непонятный грохот в коридоре вывел его из ступора. А потом одна за другой прописные истинны всплыли в голове: «Саске любит, любит давно. Саске – божество. А еще Саске — сволочь, но сволочь своя, любимая». Наруто решительно поднялся.

Учиха не оказалось на квартире. Почему-то сразу подумалось об «Отокаге». Наруто быстро поехал в клуб. Охрана его не пускала, видимо, предупрежденная Орочимару. Драться Наруто учил еще отец. Несколько стремительных движений, и вход оказался свободен. Саске больших бед натворить не успел, но, похоже, здорово набрался и наглотался какой-то наркотической дряни. Сейчас его нагло тискал здоровый волосатый мужик. Саске абсолютно ничего не соображал, только жалобно и по-детски спрашивал:
— Ты – Наруто?
У Наруто защемило сердце.
— Да. Да. Я – Наруто,– мужик бесцеремонно стал стаскивать с Саске штаны.
Хороший хук справа и здоровяк сам не понял, как оказался на полу. Наруто быстро поправил одежду Саске.
— Ты – Наруто? – раздался то же тоскливый вопрос.
— Да, это я, — торопливо ответил Узумаки
Наруто поволок Учиха из клуба. Саске не сопротивлялся, только без конца звал его по имени. Наруто усадил Учиха на переднее сидение и сел следом. С минуту ехали молча, а потом Саске снова жалобно спросил:
— Ты – Наруто?
— Да, это я, – подтвердил Узумаки, но Саске с ним не согласился:
— Нет, ты не Наруто, ты — добрый.
Такое замечание вызвало удивление, и Наруто осторожно спросил:
— А, что, Наруто злой?
Саске отрицательно покачал головой.
— Нет, он добрый, но только не со мной. Он меня не любит. Он никогда меня не целует и не спит со мной. Я ему противен, потому что я – грязь, – неожиданно закончил не своим голосом и попытался расцарапать себе лицо.
Наруто успел перехватить его руки. Ему пришлось быстро припарковаться, так как Саске начал дергаться. Наруто навалился на него сверху, обнял и стал нашептывать что-то успокаивающее. Так пришлось сидеть, пока Саске не заснул.

Наруто решил отвезти его к себе, не смотря на то, что квартира Учиха была ближе. Спящего Саске тащить оказалось не особо удобно, но он справился. Усадив Учиха в кресло, Наруто быстро разобрал диван и аккуратно его перенес. Наруто раздел Саске до белья, потом разделся сам и лег рядом. После резко встал и прошел на кухню. Найдя в аптечке аспирин, взял одну таблетку и, налив стакан воды, вернулся в комнату. Оставив все на журнальном столике, лег обратно. «У Саске завтра точно будет похмелье, так что придётся его отпаивать», — во время вспомнил он.

Наруто некоторое время просто смотрел на Саске, а потом решительно его обнял. Саске оказался очень мягким и теплым, и прикосновения к нему казались удивительно приятными. Сейчас Учиха выглядел абсолютно беззащитным и уязвимым. Наруто невольно им залюбовался. Теперь он мог всё спокойно обдумать.

Выходило, что Саске жалел и стыдился того, что творил в «Отокаге». Но казниться и раскаиваться было не в стиле Учиха, потому он просто решил заполучить желаемое, пускай даже обманом. И ведь сделал все очень умно, постепенно приручая к себе Наруто, ожидая взаимности. Не учел только ослиное упрямство и неподатливость своего любимого. Из Учиха получился не важный психолог. Впрочем, теперь все это не имело значения. Наруто сдался.

Утром, когда Саске проснулся, Узумаки первоначально напоил его аспирином. Когда Учиха обрел способность мало-мальски соображать, Наруто его поцеловал, медленно, очень, очень медленно, чтобы Саске все хорошо прочувствовал. Саске смотрел совершено непонимающе. Наруто ласково погладил его по щеке.
— Это признание.
Саске шел шокированный вид. Наруто оказался идолопоклонником.
Глава 5
Если бы Наруто знал, к чему приведет его признание, держал бы язык за зубами. Саске стал еще невыносимей. Теперь удостоверившись во взаимности своих чувств, он решил, что имеет полное право на Наруто и стал пытаться командовать, впрочем, безуспешно. Началась затяжная борьба с переменным успехом. Не все, конечно, складывалось плохо. Случались и удивительные моменты. Однажды Саске сознался:
— Наруто, я очень хочу тебя взять. Я так давно об этом мечтаю. Ты позволишь?
Попросил. Не полез напролом, как обычно: учится.

Наруто уволился-таки из клуба. Причин было много, и все они совпали. Прежде всего, он сам этого хотел. Такая работа себя изжила, очередной жизненный этап он благополучно прошёл. Саске всячески способствовал его увольнению, закатывая ревнивые скандалы на правах любимого. Однако Учиха был слишком умён, чтобы тупо скандалить, поэтому он подошел к проблеме с другой стороны, надавив на самое слабое место Наруто.
— Я спасал жизнь твоему брату не затем, чтобы он жил в казенном доме. Твоим братьям нужна нормальная семья, – заявил он веско и категорично.
— Для того, чтобы у них была нормальная семья, мне нужно жениться, – огрызнулся Наруто.
Саске тогда промолчал, но взял на заметку и, как только Наруто исполнилось двадцать, потащил к судье регистрировать брак.

Наруто, похоже, оказался редкостным смельчаком, много повидавшем в жизни. Ради своих братьев он был способен на все, потому и решился совершить беспрецедентный по героизму поступок: съехаться с Учиха. К счастью, Саске не стал покупать для них дворец, чувствуя, что Наруто в нем будет не комфортно, а ограничился покупкой большой, просторной квартиры в хорошем районе. Он предложил переехать и бабуле Чие.

Старушка решила выйти на пенсию и доживать свой век вместе с любимыми мальчиками. Такое предложение Наруто одобрил с искренней благодарностью. Впрочем, благодушие Саске имело и чисто практические цели. Мальчики оказывались под надежным присмотром опытного специалиста, сильно к ним привязанного, что означало больше свободного времени для Наруто, которое он, по мнению Саске, будет счастлив потратить на него. Если бы Учиха заранее знал, что Чие, с виду «божий одуванчик», на самом деле окажется самой настоящей бабкой-террористкой, он тысячу раз подумал бы. Каверзные шутки и приколы старушенции, вызывающие у Наруто дикий хохот, его поначалу сильно бесили, а потом привык и понял, что это добавляло дополнительные краски к его жизни.

На работу Наруто то же устроился к Саске. Учиха по этому поводу купил небольшую юридическую фирму. Наруто так просто не сдался. Ему не нравилось во всём зависеть от Саске, и так он чувствовал себя содержанкой. Но студенту-юристу было трудно найти работу по специальности, потому Учиха удалось его переубедить. Изначально Наруто опасался, что все это затевалось лишь с одной целью: осуществление незапланированных сексуальных рейдов в разгар рабочего дня. Здесь он прогадал. Саске оказался очень требовательным руководителем и завалил его работой. Платил хорошо, но и хорошо требовал. Впрочем, незапланированный секс все-таки случался. Постепенно Наруто узнавал человека, с которым собрался связать жизнь. Но существовало и то, что Наруто никогда не узнает.

Учиха Саске остался совсем один в возрасте семи лет. Он был гениальным и умным мальчиком, но даже и это не уберегло его от ошибок. Боль потери его сильно ранила. Рядом не осталось ни одного любящего человека, который его направлял бы.
Саске относился к категории людей, которым все легко удается, за что бы они ни брались. Быстрые и легкие победы постепенно обесценивались. Стремиться оказалось не к чему, и как итог жизнь становилась скучной и пустой.

В любовь Саске не верил, потому что его окружали лживые, продажные люди, готовые угождать и выстилаться перед ним, лишь бы только оставаться рядом и пользоваться его положением. Люди также стремительно обесценивались, превращаясь в безликие маски. Пустота давила. Саске требовались острые ощущения, чтобы почувствовать хоть какой-то вкус жизни. Так начались различные эксперименты: экстремальные виды спорта, беспорядочный секс, наркотики. Все это пробовалось постепенно, но со временем вызывало привыкание и не приносило нужного удовлетворения.

Встреча с Орочимару открыла Учиха мир сексуальных извращений. Это были острые, опьяняющие ощущения, не всегда приятные, но, безусловно, яркие. На тот момент именно в этом он нуждался.

Яркого мальчишку-бармена Саске заприметил практически сразу. Он никогда не встречал ранее людей с настолько выразительной внешностью. Волосы парня казались цвета чистого золота, а глаза удивительной синевы. Но новенький бармен тогда вызвал у него только любопытство, не более. Первоначально Саске казалось, что этот мальчик окажется очередной пустышкой, красивой оберткой без содержания, но чем дальше он за ним наблюдал, тем интереснее ему становилось. Он давным-давно не видел человека, который так остро и искренне на все реагировал бы.

Когда Саске устраивал свои пятничные шоу, он в первую очередь следил за реакцией мальчишки и легко считывал отвращение и презрение. То, что это были негативные эмоции, его нисколько не смущало, ведь он видел яркую живую реакцию. Саске завидовал этому мальчишке за то, что он все еще не утратил способность чувствовать. Он тогда еще не осознавал, что вся его жизнь теперь тянется от пятницы до пятницы и, только отражаясь в синих глазах, она становится настоящей. Ощущение острой потери и всепоглощающей пустоты навалилось на него, когда он в очередную "живую" пятницу не увидел своего зеркала. Оставаться в клубе Орочимару больше не имело никакого смысла.

Целых две недели у Саске ушло на поиски мальчишки, ставшего так внезапно необходимым. В «Корень АНБУ» он заглянул случайно и по стечению обстоятельств снова в пятницу. Ощущение легкого возбуждения, нечаянной радости и удовлетворения охватило его, когда он встретился с синими глазами снова. Именно в тот момент Саске наконец-то понял, что влюблен.

Жизнь снова потянулась от пятницы до пятницы. Понимая природу своего чувства, Саске, тем не менее, не искал возможности сблизиться с любимым человеком. Сейчас его переполняли сложные, противоречивые чувства, но он ощущал себя как никогда живым. Это потрясающее ощущение он желал сохранить как можно дольше, потому предпочитал держаться от парня в стороне. Ведь рядом с ним находиться было опасно.

Саске все время портил людей, с которыми в свое время хотел сблизиться, поэтому боялся испортить и его. Саске страшила мысль, что этот необыкновенный парень также стремительно выцветет, превращаясь в очередную безликую маску. Учиха считал, что прекрасно разбирается в людях, забывая, что из всего есть исключения. Однако когда Саске увидел свою тайную любовь на сцене, он понял, что дальше прятаться от самого себя глупо и опасно. Случайно найденное сокровище можно было безвозвратно потерять.

Данзо, в принципе, и не сопротивлялся, выдавая всю подноготную на парня. Кое-какие сведения Саске узнал потом. Образ Наруто вырисовывался со всей полнотой и ясностью. Саске впервые начинал себя ругать за предвзятость и непредусмотрительность. Сразу стало понятно, что заполучить Наруто по-хорошему, не получится. Упрямый мальчишка целенаправленно создавал между ними всяческие барьеры, но Саске не собирался сдаваться. Наруто стал даже не его целью.

Наруто никогда не узнает, что Саске, после того памятного вечера премьеры, его больше не оставлял без присмотра. За каждым шагом Узумаки пристально следили и докладывали Учиха. Такое поведение казалось естественным для человека, у которого в жизни появилась одна единственная ценность. Нет, даже не ценность, а причина, по которой он все еще жил. Инстинкты самосохранения делали все от них зависящее. И, конечно, Наруто никогда не узнает, что на самом деле кардиохирург не ломал руку. Учиха с ним заранее за очень внушительную сумму договорился о том, что он не будет делать операцию Сасори, сославшись на болезнь. Наруто угодил в четко расставленную ловушку.

Добиться желаемого силой – не означает получить его по-настоящему.
Саске это понял сразу. Протест Наруто, его принципиальный отказ от каких-либо отношений, кроме сексуальных, которые в свою очередь он выполнял как тяжелую повинность, мучили Саске. Чистота Наруто обжигала, принося боль. Саске чувствовал себя грязным и недостойным. Все, что он имел, оказалось недостаточным, для того, чтобы один удивительный человек полюбил его. Саске, сам того не ведая, загнал себя в тупик. Возможно, будь он честен с самого начало, все прошло бы по-другому, а сейчас ему некуда было отступать.

Правда открылась неожиданно и в самый неподходящий момент. Открылось даже то, что он сам ни при каких обстоятельствах не рассказал бы Наруто. Узумаки узнал, что он – «божество». Наруто довелось стать свидетелем всех его безумств. Но то, что раньше делалось только для того, чтобы увидеть его живую реакцию, сейчас вызывало у Учиха острый стыд и сожаление. Впрочем, Саске полагал, что его искренне раскаяние не поможет. Он покидал Наруто с твёрдым убеждением, что всё закончилось. Саске не сомневался, что любимый его отвергнет. Он считал себя грязью, потому и поехал именно туда, где ему самое место. В том, что Саске не умел доверять, была только его вина, а еще и глупость. Гений совершал одни и те же ошибки. Наруто каждый раз преподавал ему бесценные уроки.

Как уже говорилось, на работе время от времени случался спонтанный и яркий секс. Бывало, что Саске приходил к Наруто под невинным предлогом «перекусить» и бесцеремонно лез под стол под возмущенные вопли любовника. Только со временем Наруто стал разбираться во всех этих тонкостях. Когда Саске начинал так себя вести, ему просто-напросто требовалось удостовериться в том, что он любим, что он нужен. Позднее Наруто научился преодолевать эти моменты паники. Он брал и крепко обнимал своего любимого, медленно его целовал, передавая в этом поцелуе все оттенки своих чувств. Тогда вопрос с сексом отодвигался на второй план, так как Саске получал неоспоримые доказательства.

Ты целуешь меня.
В этом чувстве пьянящем
Ощущаю себя
Вновь живым, настоящим.
Наше слито дыханье
В нескончаемый миг.
Это – вечная тайна,
Но одна на двоих.
______
стихи Galanthus